ПУТЕШЕСТВИЯ

 9 августа.

Уходят обратно вниз иркутские туристы. Они завидуют нашей свободе и тому, что мы ещё полезем на другой хребет и пройдём по нему вниз, но и беспокоятся за нас – ведь это не налегке взбираться на вершину. Сердечно прощаемся, долго ещё видим их ползущую вниз цепочку. А они всё оглядываются и машут руками.

День превосходный, и мы блаженствуем. Купаемся в Поперечном, рисуем, стреляем кедровок, сочиняем весёлый байкальский гимн. Вдруг – голоса. Оказалось, прибыла новая партия иркутян. Нам смешно: ишь, какие хитрые, пройдут гуськом по маршруту за инструктором, влезут налегке на пик, спустятся обратно, и пожалуйста – значок «Турист СССР», удостоверение «Пройден маршрут третьей категории сложности». Но всё-таки это хорошая затея, что предприятия создают туристские маршруты и лагеря в красивых и необжитых краях, приобщают горожан к первозданной природе, которая укрепляет тело и просветляет душу…

А у нас позади пока лишь четверть пути. Складываемся, желаем новым туристам удачного восхождения на вершину и идём вниз по берегу Поперечного к выбранному месту подъёма на хребет. Жара спала, вечереет, идти легко. А вот и поворотный пункт. Теперь – только вверх, по камням, огромным, средним и мелким. И что вы думаете? Лезем, как ни в чём не бывало, хотя на этот раз мы в полной амуниции.

4

Но вот уже солнце достаёт только до самых верхушек гор, вот и с них соскочил последний лучик, и сразу начинает смеркаться. Пора искать место для привала. Между валунов торчит одинокая ёлка-пихта, этакая красотка в стиле модерн. Складываем возле неё свои вещи и лезем вверх на разведку. Без поклажи лезть – одно развлечение. Сумерки сгущаются, мелодично пересвистываются рыжие горные суслики. Изредка из ущелий доносятся какие-то вопли и рявки.

Но вот мы убедились, что направление взято правильное, что лезть по камням ещё долго, и вернулись к нашей пихте. А где же она? В сумерках не сразу и углядишь… Да вот она! Вон и рюкзаки громоздятся… Подходим. Стоит пихта, да не та, и громоздятся под ней не рюкзаки, а валуны. Вот тебе раз. Засветилась перспектива холодной ночёвки на камнях. Хорошо ещё, что камни нагрелись за день на солнце. Но мы не из тех, кто сразу лапки кверху. Продолжаем поиски. Оказалось, что налегке мы забрались гораздо выше, чем думали. Рюкзаки нашлись несколькими этажами ниже. Ох уж эти горожане – горы мерят этажами!

Зато снова повод для радости. Что может сравниться с бесплановым путешествием по количеству неожиданных радостей? Ну? Думайте, думайте. Всё равно не придумаете. Потому что оно этими радостями просто набито, как рюкзак туристскими шмотками. А иначе стали бы мы таскать эти рюкзаки на своих горбах! За свои же деньги! Ищи дураков! А так выходит, что дураки-то дома сидят, по курортам маются, на пляжах преют, а самые хитрые по горам лазают да по речкам сплавляются. И полны штаны восторгов и адреналина.

Итак! Внимание! Впервые мы ставим палатку на полуголые камни (полуголые – потому что голые мы укрыли ветками). Впервые мы ночуем на такой каменистой высоте без воды и огня. Поэтому настроение превосходное – поём песни, слушаем тишину с отдалённым рёвом зверей, и всё так чудно, странно, ново… В палаткину дверь заглядывают яркие-яркие звёзды, говорят без слов, что они тоже с нами, дескать, давайте дружить, и желают нам спокойной ночи…

10 августа.

Всё выше и выше, и выше! Солнышко опять чересчур старается, совсем нас испепелило. Испить бы по глоточку! Но гора сухая, всю высосали стланики, и ещё за ноги цепляются, не дают проходу. Зато, правда, и держат надёжно, когда каменная осыпь выезжает из-под ног. Крохотные ямки под кедрачом заросли сочным зелёным мхом. Где уж он берёт воду – загадка, но весь пропитан, как губка. Мы выжимаем его в кружку, процеживаем и пьём холодную мутную водицу. Мохов сок. Убедившись, что от такой фильтрации мало проку, начинаем нахально выжимать мох прямо в рот.

Но вот, наконец, подъём закончен. Вылезаем на седловину хребта. Тут гуляет приятный прохладный ветерок, а в высокой траве мелькают голубые-голубые, нежные-нежные горные колокольчики. По другую сторону хребта, далеко внизу, что-то блестит. Вода? Сегодня надо до неё добраться. Но как же высоко мы залезли!

Готовимся к спуску. Спуск ровный, покрыт высокой травой. А почему бы не скатить нашу поклажу самоходом? Сказано – сделано. Один за другим наши рюкзаки покатились вниз. Но что это? Набирая скорость, они начинают скакать, совершая неимоверные сальто и пируэты, прыгая всё выше и плюхаясь на землю всё звучнее. Это невидимые в траве кочки работают коварными трамплинчиками. Нам и страшно, и смешно, мы катимся за ними, безнадёжно отставая. Видим, как из одного рюкзака вылетает серебристая птица – трах! дзинь! И запахло очищенным скипидаром. Прощай, пинен! Теперь ни развести лак, ни помыть кисти… Но это было не самое грустное. Спустившись вниз, разыскав рюкзаки и напившись из сладчайшего ключика, мы обнаруживаем пропажу патронташа с патронами. Значит, теряет смысл и ружьё, а звериные рыки утрачивают свою романтичность.

Лезем обратно в гору, разгребая густую траву. Поспешишь – людей насмешишь, а дурная голова ногам покоя не даёт. Природу-то не обманешь, – она быстро наказывает за попытку обойти её на повороте. Долезли почти до седловины, нашли отвёртку и напильник. Тоже неплохо. Вернулись вниз. Попили ещё ключевой водички. Передохнули, опять полезли вверх. Обшарили все ямки – тщетно. Вернулись к ключику. Я уже и пить не стал, до того расстроился. А Тань попил и снова полез. Наверху решил набрать хоть колокольчиков, чтобы меня утешить. И что вы думаете? Там лежит треклятый патронташ! Это он выпал сразу же из-под клапана рюкзака, не захотел прыгать по кочкам. Молодец, конечно, но заставил нас пережить неприятные минуты и потерять кучу времени. Зато теперь – снова радость! Даже бесстрастное ружьё как-то веселее заблестело воронёными стволами.

За этими приключениями и день незаметно подошёл к концу. Освободив рюкзаки от раздавленных компонентов аптечки, мы упрямо скатили их дальше вниз, на самое дно Цирка. На этот раз обошлось благополучно. Природу не обманешь, но переупрямить можно. Спустились мы вслед за рюкзаками в этот Цирк и обомлели. Батюшки, красота-то какая! Где же взять слова, чтобы описывать такие красоты? Мы словно попали на другую планету. С трёх сторон громоздится хребет с пиком Турист посередине – серо-голубой, палевый, сиреневый, бурый, какой-то ирреальный в своей нежной чёткости на фоне вечернего неба, а впереди – живописнейшее ущелье, спускающееся далеко-далеко, а в этом далеке простирается до самого горизонта светлая ширь Байкала…

Но где же вода, что блестела внизу? Ручеёк ушёл под скалы, приглашая нас поискать, где он соизволит вынырнуть. В прятки играет: молодой ещё, весёлый. И что за игры на ночь глядя, когда детям спать пора? Идём по пересохшему руслу и представляем себе грохот, который стоит здесь весной, когда бурлящие вешние потоки катят полчища камней… Уже совсем стемнело, и вдруг мы нашли тихое, зеркальное, крохотное озерцо, притаившееся за каменной глыбой. А из него вытекал маленький ручеёк и осторожно струился вниз. Это был замечательный подарок, но тут оказалось, что Тань потерял свою ношу. Сложил где-то на камнях и не может найти. А там палатка. Я ворчу, Тань бродит окрест, и всё без толку. Тогда иду я. Тьма уже кромешная, но вещи я всё же нашёл, тем самым отыграв патронташ, который давеча нашёл Тань.

Разжигаем костёр, варим ужин и жарим блины – вкусные-превкусные, с голодухи-то. Сковородой я обжигаю себе руку, но возле озерца растут холодные листья бадана, и я привязываю один из них к ожогу. Где-то мы читали, что бадан помогает. Кажется, у Обручева. Тем временем суслики устраивают конкурс, кто кого пересвистит. И подглядывают, высовываясь из-за камней, какое впечатление это на нас производит. А мы и сами не лыком шиты. В этом котловане такая акустика, что даже горы подпевают. Поём на мотив «Весёлого ветра» свежесочинённый байкальский гимн:

Весёлый Фред и храбрый Тань в тайгу собрались,
В тайгу собрались, в тайгу собрались,
Они с родителями перецеловались
И в путь далёкий весело пошли.

По таёжным запутанным тропам,
Через корни, стволы и суки,
По каменным порогам,
По горным по отрогам
Тащили они рюкзаки.

Кто привык почивать на диване,
С нами вместе в поход не пойдёт,
На пляже или в бане,
В кафе ли, в ресторане
Своё он счастье обретёт.

Весёлый Тань и храбрый Фред травой питались,
Травой питались, травой питались
И чистым спиртом на досуге упивались,
Чтоб воспаленье лёгких не схватить.

Они мылись в порожистой речке,
Что студёным потоком текла,
И рыбу в ней ловили,
И рыбы наловили
Бы, если бы она была.

Кто привык отдыхать на курорте,
С нами вместе в поход не пойдёт,
Он весь поход испортит,
Поскольку лишь в комфорте
Своё он счастье обретёт.

Весёлый Фред и храбрый Тань залезли в горы,
Залезли в горы, залезли в горы
И оглядели все байкальские просторы,
И сверху вниз взирали на орлов.

И с вершины в две тысячи метров,
Заблудившись слегка в облаках,
Ползли по камнепадам
То передом, то задом,
То на ногах, то на руках.

Кто привык опасаться ненастья,
Лазать в горы тому не дано,
Найдёт он своё счастье
Без нашего участья,
Стуча костями домино.

 Это ещё не конец, но и путешествие продолжается.

А ночью вдруг сорвался страшный ветер. Он так безумствовал, так рвал нашу палатку, так гудел в горах, что мы без труда представляли себя погребёнными под камнепадом. Обиделись, поди, горы на нашу легкомысленную песню. Ну и обидчивая тут природа – то дождь обижается, то горный склон, то ветер – никакого чувства юмора! Не дождавшись камнепада, мы заснули, оставив ветер в завывающем одиночестве.

 11 августа.

Пережидаем, когда спадёт жара. Порисовав и перекусив, около пяти часов пополудни лезем на второй хребет – водораздел Бапхи и Солзана. А какие чудные здесь растут пихточки, а какие могучие кедры! Пихты постоянно пленяют нас своей стройной грацией. Стоит себе такая красавица – само совершенство! И главное – в глуши, вдали от восхищённых взоров, ни для кого, сама по себе. Никакого тщеславия! В городе под Новый год такую оторвали бы с руками. «Пусть лесною Венерою пихта лапкой по нервам бьёт» — вот и Кукин восхищался этими красотками.

Хребет был значительно ниже первого, и мы быстро его одолели, хотя вдобавок к своей поклаже прихватили снизу ведёрко воды. Выбравшись наверх, пошли вдоль по хребту, постепенно снижавшемуся в направлении к Байкалу. Спина у хребта ровная, поросшая травами, цветами и группами невысоких пихт, и мы рассчитываем на гораздо более лёгкий путь, чем внизу по заросшему, загромождённому камнями берегу реки. Снова хотим обмануть природу.

Шли резво и весело, а вокруг разгорался закат. Природа снова дарила нам невиданный, неслыханный праздник красоты. На небе творилось настоящее волшебство. Небо горело, переливаясь яркими, насыщенными и в то же время нежными, чистыми и прозрачными красками. Там можно было найти любой цвет из самой богатой палитры. На востоке оно было перламутрово-сизым, над головой играли переходные тона к сине-голубому, далее к изумрудно-зелёному, постепенно желтеющему и превращающемуся на западной стороне в ослепительный лимонно-жёлтый, притухающий через оранжевый и нежно-красный к дымчато-сиреневому – это уже на закатной кромке над самым Байкалом, сияющим каким-то неуловимо-золотистым светом в треугольном обрамлении туманно-голубых хребтов.

Трудно было поверить в реальность этой картины, настолько она была яркой и необычной, но в ней не было ничего театрально-декоративного, потому что вокруг стояло почти физически ощутимое громадное пространство. Его эффект многократно усиливался, если опрокинуть пейзаж вверх ногами, то есть смотреть вниз головой: зрительные стереотипы разрушались, и мы, опрокинувшись в земном поклоне, не могли сдержать невольных криков восторга. Окрестные звери удивлённо настораживались на эти неведомые хриплые звуки, исторгаемые нашими одичавшими глотками. А по другую сторону раскинулась не менее сказочная страна. Покуда хватает взор – бесчисленные горные хребты, выступающие друг из-за друга, все окутанные в разноцветные дымки. Словно мы с небес смотрим на какую-то неведомую планету. Я тешу себя робкой надеждой на свою кисть в желании передать хоть малую частицу этого великолепия. Но сейчас уже темно, а к утру останутся лишь блёклые воспоминания. Фотографировать же на чёрно-белую плёнку вообще бессмысленно.

Погас закат. Ночь быстро поползла из всех расщелин. А мы уже приготовили под палатку ложе из мягких кедровых лап, и костёр подле лежащего толстого ствола облизывает жёлтыми языками шипящую сковороду с блинчиками, которые мы уписываем по мере приготовления. На все блины – по глотку воды: введена строжайшая экономия. Здесь, на седловине хребта, воды нет и не предвидится.

 12 августа.

Утром я установил этюдник и взялся рисовать. Первая у меня задача – зафиксировать впечатление от нереального великолепия вчерашнего заката. Конечно, получается лишь намёк на тот разнузданный праздник красоты. А потом ещё пишу этюд нашей солнечной седловинки с семейкой пихт, с голубым небом и призрачно-туманным отрогом дальнего хребта.

6

Байкальский закат. Этюд 50х70 см, картон, масло.

7.psd

Солзанский хребет. Этюд 35х50 см, картон, масло.

Тань между тем забрался на могучий кедр за шишками. Сбрасывает их вниз, а потом семечки обжаривает на костре. Я присоединяюсь, мы печём крохотные олажки – не хватает воды – и щёлкаем сладкие орешки. Говорят, они самые калорийные из всех орехов. И точно: мы вполне сыты. Затем быстро складываемся, и вперёд. Надеемся сегодня спуститься вниз, к Байкалу. А здесь, на верхотуре, ещё и лето как следует не развернулось: черника совсем зелёная. Подобие тропки вводит нас в девственный кедровый лес. Кедры тут такие громадные и такие царственные! А по ним прыгают белки. А бурундуки-то, бурундуки! До чего веселы и любопытны, и совсем нас не боятся. Подпускают на шаг. Сидит такой симпатяга на задних лапках, подогнув передние, будто «служит», глядит блестящими бусинками – просто умора. А то вдвоём носятся друг за другом по стволу, только полосатые спинки мелькают. И посвистывают очень весело. Прелесть, что за зверюшки. Но есть ребята и покрупнее. Вон на тропе свежий медвежий помёт – видать, хозяин тайги от гостей ретируется.

Начались завалы. Стволы огромных упавших кедров то и дело преграждают путь. Они лежат поперёк на высоте лица, воткнувшись в землю частоколом обломанных ветвей. Не подлезть, не перешагнуть. Приходится снимать амуницию, складывать её на ствол, перелезать через него, снова нагружаться и – вперёд, шагов двадцать, до следующего дерева. Темп резко упал. Вдобавок подобие тропки разветвилось. Куда идти? Видимости никакой: это вам не лысая просторная верхотура, кругом настоящий могучий лес. Садимся отдохнуть и собраться с мыслями. Вдруг Тань чувствует чей-то пристальный взгляд. Поднимает глаза – коричневый медвежонок бросился наутёк, смешно вскидывая задние ноги. Ясно: идём следом за медведицей с медвежатами. Ну что ж, в компании веселее.

Тань лезет на разведку на огромный кедр. С его высоты видна вся панорама. Оглядевшись, докладывает: шагать нам ещё далеко, по бездорожью, придерживаясь правого края хребта, дабы не ответвиться на левый дочерний. Сначала вниз, потом вверх, потом снова вниз и снова вверх, а уж тогда окончательно вниз.

Ну, в добрый путь! Но путь не хотел быть добрым. Еле заметная тропка совсем пропала, пошли сплошные завалы, словно все поваленные кедры нарочно улеглись поперёк хребта. Темнеет, вода на исходе, места для ночлега нет. Природа снова напоминает нам, что не дело пытаться её обмануть. Испугались мелких препятствий на берегу реки? Получайте крупные на хребте! Вдруг вижу – в лежащем поперёк стволе выбита лунка, наполненная водой. Ура! Видимо, прохожие косули цепляли тут за ствол копытами – лень было поднимать ноги повыше. Мы жадно пьём, пренебрегая риском стать козлёночками. И снова ломимся сквозь чащу. Солнце садится, вокруг уже полный мрак.

Наконец, в чащобе нашли ложбинку среди сухостоя – земля твёрдая, подстелить нечего, но выбора нет – поставили палатку и забились в неё. Жечь костёр нет смысла – без воды ничего не сваришь. Пожалуй, это самая мрачная стоянка за всё наше путешествие. Наверху ветры расшумелись, рядом кто-то мяукает, кто-то ревёт, кто-то сопит, кругом темень, хоть глаз коли. Ужинаем в палатке, выковыривая сухие крупинки мяса из супового концентрата. Глотаем последние капли воды. Не всё котам масленица!

 13 августа.

Утро вечера мудренее. Ложбинка оказалась вполне удобной, и мы отлично выспались. Моментально собрались и – в путь. Продираемся, что есть сил, преодолевая один завал за другим. Да, нога человека тут не ступала. Она-то не дура, не в пример нам, она ступает по берегу реки. Спускаемся вниз, взбираемся вверх. За порцию ухваченных красот приходится дорого расплачиваться. Начинает поджаривать солнышко, обостряя жажду. Пьём мох, но под солнцем и он высыхает. Туда ли идём? Опять нужна разведка. Подсаживаю Таню на кедр. Тонкие верхние сучья выдерживают только её, поэтому она – главный лазер. Сверху она видит Байкал. Сколько воды! Нам бы по глоточку. На берегу видна стройка. Совсем близко. Ещё один рывок, и мы дойдём. Таня сползает вниз. Язык у неё распух от жажды –  во рту не умещается. Я кормлю её неспелой рябиной, освежающей рот.

Пошёл уверенный спуск. Рябины всё больше, попадается и красная. С голодухи и жажды мы просто объедаемся ею. Но вот, кажется, тропка. Да, точно, здесь уже были люди. Потом болотце, потом – ура! Ручей! Мы умываемся и упиваемся. А вокруг – ягодные россыпи. Брусника – размером с клюкву. Черника – с мелкую вишню. А вот и малина. Таня снова прикладывается к ручью, и тут какая-то мошка кусает её в левый глаз. Эка напасть! Один раз она уже неделю ходила с распухшим веком, теперь вся надежда на иммунитет… Но сколько же здесь малины! Вот откуда медведи берутся! Мы уже наелись, набираем с собой целый пакет и выходим к Солзану. Тут совсем другой мир. После тёмной хвои кедров и пихт нежная зелень берёз просто разливает весёлое обаяние. Берёзки простые, берёзы плакучие, а вон и раскидистые ивы, и Солзан такой большой и спокойный после этих резвых горных ручьёв…

Нам надо поспеть на 19-часовую передачку, однако тихая заводь Солзана так соблазнительна, что мы не выдерживаем и лезем в воду. Тут можно и поплавать! Усталости как не бывало, и мы резво шагаем через цветущие долины. Вот и полустанок, вот и поезд. В вагоне стоим у окна и вглядываемся в далёкие зубцы и пики гор. Прощай, незабвенный Турист! Прощай, дикий Солзанский хребет! Прощай, седой и разноцветный Хамар-Дабан! Снова перестук колёс по мостикам, байкальский берег, маленький тоннель, и мы в Слюдянке. Закупаем массу всякой еды и седлаем родную култукскую передачку…

И вот мы дома. Оказывается, за это время совершил полёт второй наш космонавт Герман Титов. Девчонки угощают нас великолепными дальневосточными помидорами и молодой картошечкой. Кажется, даже слышен хруст за нашими ушами.

Наевшись, идём на подстанцию мыться. Здесь тоже рады: уже беспокоились, что мы пропали, хотели идти искать. Но тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадёт! И мы поём заключительный куплет нашего байкальского гимна:

Весёлый Фред и храбрый Тань дичать начали,
Дичать начали, уже рычали!
И постепенно они вовсе одичали
И бородами обросли совсем.

Но зовут их уж новые дали,
Манит цивилизованный рай…
Мы о тебе мечтали,
Но от тебя устали,
До новых встреч, таёжный край!

Однако на этом наши байкальские похождения не закончились. До цивилизованного рая ещё далеко, и усталость от таёжного края – всего лишь дань песенной логике. Продолжение следует!

Примечание. Нецветные фотооригиналы я расцветил и подредактировал на компьютере. В моём непритязательном исполнении тех лет прозвучали песни: «Хамар-Дабан» Юрия Визбора, «Вершина» Владимира Высоцкого, «Люди идут по свету» И.Сидорова и Р.Ченборисовой.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

1 комментарий к записи “ПУТЕШЕСТВИЯ”

  • Мы вот тоже абсолютно не любители однообразного лежания на пляже. Активный отдых приносит совсем другие эмоции и впечатления. А ведение блога — самый лучший вариант путевых заметок.

Оставить комментарий

This blog is kept spam free by WP-SpamFree.