Alfavo

ЭПИЛОГ

К сожалению, она и без того идёт чем дальше, тем быстрее. Дни мелькают, как освещённые окна у проходящего мимо поезда, и уже не помнишь, глотал ли ты сегодня свою таблетку или это было вчера… В детстве, ложась спать, мечтал о завтрашнем дне. Теперь же сожалеешь о прошедшем. А дел скапливается всё больше – и в саду, и в доме, и в интернете. Если ими систематически и серьёзно заниматься, не останется времени ни на что другое. А так я не согласен. Но ремонт в доме уже назрел.

И вот первая утрата – на 83-м году жизни умерла Таня – самый близкий мне человек после родителей и брата. Она уже три года чувствовала себя скверно, временами собиралась помирать. После очередной поездки с мужем в Крым подхватила ХОБЛ – хроническую обструктивную болезнь лёгких – и лечилась консервативно. Способствовало такой болезни и её длительное курение. Пару раз ложилась в больницу под капельницу, получала облегчение.

Потом разболелись ноги. Но когда в очередной раз её забрала скорая помощь, ничто не предвещало трагического конца. До машины дошла сама, даже носилки не понадобились. Обычно медицинское вмешательство улучшает состояние больного, поэтому мы особенно не беспокоились. А тут получилось наоборот: вдруг пришло сообщение о смерти. И причиной стало сердце, на которое она вообще не жаловалась. Диагноз – «лёгочное сердце». А там кто знает…

Конечно, Тани теперь не хватает, всё же она занимала известную нишу в моём восприятии мира. И вот эта ниша пуста, сквозит ветер. Зябко. А моя родня уже, почитай, вся повымерла. Не говоря о тётях и дядях, умерли все двоюродные братья: Маклаковы – Юра в Петербурге, Лёва и Андрей в Москве, Авотин Володя – в Риге… Из близких друзей-ровесников в Москве умерли Валерий и Лена Шарковы, Володя Кузьминов, Сергей Сапожников… А с иными я уже давно потерял связь и не знаю, живы ли.

Переживай не переживай, а и мне недолго осталось коптить небо. Старость плоха, прежде всего, тем, что раздражает собственная неловкость, а тем более, беспомощность. Особенно в сравнении с прежними кондициями, которые, к сожалению, не забываются. Зато и умирать не так обидно, как здоровому и полному сил.

Уже на первом году тверской жизни мне пришлось ехать в Москву на операцию по поводу любимого мужского недуга – «гиперплазии предстательной железы», проще говоря, простатита. Ходил на разные процедуры, но без операции не обошлось. Доктор обвинял меня в нерегулярной половой жизни. Где её взять, регулярную-то? В одиночку меня никто не устроил, кабы небольшой гаремчик… Но другие мужики, хотя и устроились без гаремчиков, тоже живут с простатитом: издержки цивилизации. А операция прошла настолько успешно, что, очнувшись после наркоза, я решил, что её почему-то отменили. Но сестра заверила, что всё в порядке.

А в целом, жаловаться на здоровье мне грешно. И здоровье, и силёнки пока есть. Снег зимой гребу, гантелями по утрам помахиваю, машину вожу резво, по лестницам лазаю исправно. Вот в детстве я часто болел простудами, иногда и по нескольку раз в год. А теперь, если и почувствую недомогание, на ночь глотаю антигриппин АНВИ, и наутро снова, как огурец. Зелёный и в пупырышках. Шутка.

Конечно, хвори бывают разные. Гипертония, сердечная недостаточность, желчекаменная болезнь – тут антигрппином не отделаешься. Были вопросы и с зубами, и с глазами. Зубы, в конце концов, вставили искусственные, для глаз я несколько раз менял очки, пока не отказался от них совсем. В одном глазу катаракта, в другом глаукома, зато всё вижу без очков. Как, помнится, мама: ей уже под семьдесят, а она, смотрю, читает газету без очков. Я удивился, а она и говорит: «Это я по утрам смотрю на солнышко». Я предположил, что дальнозоркость постепенно переходит в старческую близорукость и по дороге заходит в зону нормального зрения. Может, теперь и у меня так. Но на солнышко я тоже поглядываю.

Бывают и другие проблемки: то поясница болит, то рука, то нога, а то «пяточная шпора» образуется… Всё это чепуха, я и писать бы не стал, но надо. Для отчёта, как говорил лейтенант Коломбо в популярном сериале. Взялся за гуж, так не отлынивай. Пиши правду, всю правду и только правду. Насчёт «всей правды», пожалуй, перебор: вся-то правда, поди, и в сорок томов не поместится. Но стараться надо. А сократить может и читатель: читать только то, что ему интересно.

Как-то мы с братом поехали на машине на почту, которая переехала в другой район по случаю ремонта старого здания. Давно уже это было, лет десять назад. Доехав туда и остановив машину, я долго не мог понять, зачем мы сюда приехали. Эдгар мне объясняет, а я не врубаюсь. Какая почта? Ничего не помню. Пососал какую-то таблетку, постоял, погулял, через полчаса оклемался. Ещё хорошо, что такое не случилось во время движения. Вся надежда была бы на автоматизм.

Однажды утром, когда я ещё не совсем проснулся (было это пять лет назад), какой-то мужской голос трактовал мне что-то о смерти. Я подсуетился и спросил: «А когда смерть?» Он тут же ответил так, как будто это всем известно: «Восьмого марта две тысячи двадцать третьего года». Я встрепенулся, чтобы не забыть. Запомнить-то запомнил, но не знаю, что за смерть он имел в виду: то ли конкретно мою, то ли вообще конец света. Вернуться и переспросить уже не получалось. Это как Насреддину приснилось, что ему дают девять акча (такие монеты). Он стал спорить – почему девять, давайте уж десять, для ровного-то счёта. И проснулся. Никого. Тогда он быстро закрыл глаза и сказал: «Ладно, давайте девять».

Короче, посмотрю, что это у меня за прогноз такой. Время покажет. Ишь, развелись предсказатели. Погоду, как следует предсказать не могут, а тут нате вам. Скорее всего, это просто фантазия полусонного мозга. Только почему не какая-нибудь абракадабра, а вполне реальные цифры? Вопрос. А может, у меня контакт с ноосферой? В общем, если речь идет обо мне, то я ещё поборюсь, хотя вечно жить не собираюсь, а если атомная война или космическая катастрофа, тогда, сами понимаете… Во всяком случае, относиться к этому серьезно я не намерен. Ведь настрой, он тоже способствует.

А пока жизнь продолжается. Она уже не идёт, а бежит. Интересная штука время. Куда оно движется? Там-то его, поди, полно, за все-то века. Хоть бы кто-нибудь разобрался. Уже и сигареты подорожали. И не как-нибудь, а на тридцать процентов. Не потому, что кто-то заботится о моем здоровье, а потому, что кого-то интересуют мои деньги. Ладно, интересуйтесь, это не опасно. Постараемся курить меньше, и фиг вам больше денег. Моя же исповедь подходит к концу. Многого я ещё не рассказал, но эти истории – они такие: их нельзя закончить, можно только прекратить, как говорил Жванецкий про ремонт в квартире. Но я не зарекаюсь от дополнений: кое-что любопытное ещё вспомнится, кое-что интересное ещё произойдёт…

Я по жизни долго брёл,
Много сил истратил,
Что запомнил – приобрёл,
Что забыл – утратил.

Но вспомнил всё-таки немало, почитать даже и самому интересно. Главное не то, что я что-то упустил, а то, что ничего не присочинил. И оказывается, жизнь-то была не настолько уж бедна и коротка, как могло показаться, если бы не заставил себя всё это написать. В этом возрасте надо жить не будущим и даже не настоящим, которых уже почти нет, а прошлым, которое есть, и очень много.

Вот трёхлапый Тришка пришёл. И ласкается, и бодается, и мурлычет… Теперь он со рваным ухом. Чуть отпустишь вожжи, сразу всё наперекосяк. Не дают расслабиться.
Ну всё, я пошёл. Налью ему молочка. Всем доброго здравия! Не грустите. Звоните и звонимы будете!

2021 г.

P.S.

Я слушал рапсодию леса
И бодрое скерцо ручья,
Ложилась тумана завеса,
Вернулся уж затемно я.

Всё замерло. Спать неохота.
Ложусь, прихлебнув-закусив,
И тихо подкравшись, дремота
Коварный мурлычет мотив:

Как время бессовестно мчится
Без правил, дорог и преград,
А бедное сердце сочится
Обидой бессчётных утрат,

И образы вьются, роятся,
Толпятся, скребутся в висок…
А звёзды двоятся, троятся
И сыплются с неба в песок.

А в заключение послушайте в моём исполнении фантазию на темы Бизе – Фибиха – Листа.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24

10 комментариев к записи “Кое-что о себе”